Директор Центра изучения молочного рынка и организатор Молочной Олимпиады Михаил Мищенко поделился впечатлениями о прошедшей Олимпиаде в Ташкенте и об Узбекистане в целом.
– Михаил, Молочная Олимпиада только закончилась, эмоции еще не улеглись. Какие у вас впечатления от нее?
– На самом деле классные эмоции. Такое событие всегда впечатляет, потому что наша задача – создать почву для мощных коммуникаций. И когда общаешься с огромным количеством людей, причем многих не видел очень долго, соответственно, для них, равно как и для меня, эти встречи очень ценны. Всегда должно быть приподнятое настроение. Участники об этом знают и приезжают с этим приподнятым настроением. Очень важно, что люди реально из года в год приезжают и с собой уже везут спортивную одежду, чтобы, к примеру, в футбол поиграть, ведь это Олимпиада. В первый вечер был welcome-коктейль, я надел тюбетейку, чапан, и половина гостей меня не узнала. И те, кто впервые приехал на Олимпиаду, для них это была такая дикость, они были настороженны. Но потом все расслабились, поняли, что это нормально.
– Многие из гостей Молочной Олимпиады наверняка впервые были в Ташкенте, открыли для себя этот восточный город и страну. Вы за эту неделю и в процессе подготовки к мероприятию какие открытия сделали – приятные или, может быть, не очень? Восток, как говорится, дело тонкое. Это действительно так?
– Восток – действительно очень тонкое дело. Я хочу сказать, что Узбекистан – очень тяжелая страна для бизнеса, тяжелая страна для понимания. Мне непросто дались многие контакты, взаимоотношения. Кто-то из моих знакомых – участников Олимпиады – сказал, что Узбекистан постоянно преподносит какие-то сюрпризы, и очень часто плохие. Со мной случилась та же самая история: в рамках годовой работы по подготовке Молочной Олимпиады были крайне неприятные сюрпризы. Конечно, были и очень позитивные моменты, неожиданные, которые помогли провести мероприятие на высоком уровне. Меня поразило, например, что наша коллега в Узбекистане Азиза Мамбекова привела волонтеров – студентов Международного сельскохозяйственного университета, созданного с участием Великобритании, преподавание там ведется на английском языке. Все пацаны и девчонки, им по 18–20 лет, говорят на английском, русском, узбекском языках. Они на самом деле были вовлечены в тему Олимпиады, им все было крайне интересно.
Студенты Международного сельхозуниверситета помогали на Олимпиаде
– Все-таки как выстраиваются деловые отношения в Узбекистане? Мне кажется, ваш опыт будет интересен тем, кто собирается работать в этой стране. Я это спрашиваю еще и потому, что советник председателя ассоциации производителей пищевой промышленности Джамшед Фаязов во время своего выступления на Молочной Олимпиаде сказал, что узбекский рынок – самый большой в регионе, но пробиться на него нелегко. Мне кажется, то, что он сказал, на самом деле важно.
– Узбекистан – страна только открывающаяся. Поражает, например, что в Ташкенте центральный парк под охраной, туда вообще не попадешь. То же самое в Ташкент-сити – место, где стоит отель «Хилтон», там мы проводили мероприятие, оно закрыто шлагбаумом. Я слышал, что местным жителям раньше разрешали входить туда за деньги. Мне кажется, эти вещи важны с точки зрения открытости для бизнеса. Я много раз слышал: чтобы вести бизнес в Узбекистане, нужно иметь своего человека там, который вхож в какие-то круги и так далее. Но как найти такого человека? Только методом проб и ошибок. Поэтому я думаю, что выход на узбекский рынок действительно очень трудный.
Есть такое понятие – восточный базар, где торгуются буквально до слез и делают все, чтобы растоптать оппонента, додавить его, дожать. И в бизнесе этот базар тоже присутствует. В Узбекистане все хотят дешевле, а тот, кто продает, соответственно, сразу завышает цену. Нужно понимать эти правила игры и уметь торговаться. С европейской точки зрения это неправильно. Но это восток, традиции! Да, мы живем в европейской парадигме, и нам кажется ненормальным, как там выстраивают деловые отношения. Но люди в Узбекистане живут в другой парадигме, и им кажется, что это нормально.
– Сейчас вы живете в Казахстане, работаете с местным бизнес-сообществом. Здесь иначе?
– Абсолютно. Если сравнить Казахстан и Узбекистан, то это две абсолютно разные страны, с разным менталитетом. Да, в Казахстане есть темы близкие, похожие с Узбекистаном, но здесь более европеизированная зона.
– В таком случае почему вы решили проводить Молочную Олимпиаду в Ташкенте? Это связано с тем, что география сузилась из-за событий на Украине, или с перспективами узбекского рынка с точки зрения развития молочной индустрии?
– Я не считаю, что география сузилась. Она, возможно, сузилась для россиян. Мы поняли, что Узбекистан – одно из тех мест, где наши российские участники могут получить рынок сбыта и рынок консалтинга, а также партнерские взаимоотношения. Это большая страна с самым плотным населением в Центральной Азии, страна, с которой есть деловые и культурные связи. Когда я жил в России, рассматривал Узбекистан как рынок сбыта молочной продукции и консалтинга. Как раз консалтинг – очень важная вещь для развития внутреннего рынка Узбекистана. Да, рынок сбыта сейчас 100%. Но и развитие внутреннее, желание самих узбекских производителей перенимать опыт, учиться. В принципе, мы видим, что сейчас заходят компании, которые занимаются генетикой, кормами и так далее. Второй момент: мы запустили в Узбекистане сайт The DairyNews, и для меня было важно это событие сопроводить большим мероприятием, которое позволило бы заявить о себе на узбекском рынке, чтобы игроки увидели, что есть такое издание. И нам это удалось. В Узбекистане у нас своя аудитория, нас там читают.
– Вы видите узбекский рынок только как рынок сбыта или возможны еще и совместные инвестиционные проекты?
– Это сложный вопрос на самом деле. Если мы говорим про молочку непосредственно, нужно понимать, что есть определенные климатические нюансы. Во-первых, это дефицит воды – мощный ресурс, который потребляет корова. Во-вторых, высокие температуры. Нужно ли это Узбекистану – вопрос. Хотя у нас есть опыт Израиля, где вообще ничего нет, если сравнивать с Узбекистаном. Там только пустыня и одна речка течет – Иордан. Тем не менее Израиль сейчас по надоям в числе топовых стран.
Еще раз – реально непростой вопрос, потому что в стране классно выращивать продукцию растениеводства. Но если заниматься животноводством, нужно понимать, как это делать и что для этого нужно. На государственном уровне должно быть принято решение. Иногда проще закупать сырье, чем производить свою продукцию.
– В молочную отрасль иностранные инвесторы идут не очень охотно, судя по официальным данным. За пять лет в сельское хозяйство Узбекистана было привлечено 2,5 млрд долларов зарубежных инвестиций, как заявил президент страны Шавкат Мирзиёев год назад. На эти деньги были созданы теплицы, интенсивные сады и рассадные фермы.
– Молочная индустрия отличается от всего остального сельского хозяйства именно своей долгой оборачиваемостью. Допустим, курятина – быстрый и хороший бизнес, мелкий рогатый скот – быстрый бизнес, растениеводство – вырастил и продал, а коровы – это история минимум на восемь лет. Это прямо большие инвестиции и очень надолго.
– Если говорить о деловой программе, кроме региональной составляющей, когда обсуждали перспективы развития молочной отрасли Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана, какие тренды сейчас присутствуют в переработке и молочном животноводстве, о которых говорили на Олимпиаде, например о корове будущего?
– Да, у нас выступал Пол Нивен, вице-президент Alta Genetics Inc., – один из американских лидеров в области поставки генетики. Он как раз говорил о том, что 60 лет назад корова давала две тонны молока, а сейчас нормально, когда корова дает 15 тонн молока. И где этот предел? Он задался вопросом: может быть, предел уже в чем-то другом и корова может иметь какие-то другие качества – здоровье, увеличенное количество лактаций. По сути, корова будущего – это просто вымя, магическое вымя, которое не кормишь, а оно дает молоко. Пьеркристиано Браззале, президент Международной молочной федерации, говорил про синтезированное молоко, и эта тема уже активно регламентируется экспертами IDF.
– Это в животноводстве. В переработке какие тренды сейчас?
– В переработке, на мой взгляд, один из ключевых докладов состоял в том, что молоко становится ингредиентом, то есть молоко как пища со временем уйдет. Даже молоко питьевое сейчас потребляется в основном с кофе, чаем, какими-то другими напитками как ингредиент. Поэтому молочная индустрия становится индустрией ингредиентов. Сейчас есть технологии, которые позволяют из молока выделять все сухие вещества и из них делать что угодно. Индустрия будет развиваться следующим образом: поток молока идет на крупные заводы, где как раз производятся ингредиенты. Объемы переработки молока увеличиваются – 1000 тонн уже вообще никого не удивить. Я видел завод в Новой Зеландии, где перерабатывают 13 000 тонн, молоко туда поездом подвозят. Далее из этих ингредиентов можно сделать все, что угодно, и для этого не нужен большой завод. В любом районном центре, деревне, ресторане можно из этих ингредиентов сделать все, что хочешь. Таким образом, получается гибкий рынок. С одной стороны – мощная связь между укрупняющимися животноводческими фермами и крупными перерабатывающими заводами, которые выпускают ингредиенты, а с другой – это все доходит до конечного потребителя в виде маленьких заводиков, которые могут давать колоссальный ассортимент вообще любых продуктов.
– Но это вопрос, наверное, не сегодняшнего дня?
– Это уже сейчас идет. Рынок кальяты или моцареллы, например, которые делают в Иране, Кыргызстане, России и поставляют в Алматы.
– Шестьдесят спикеров было в этом году на Молочной Олимпиаде. Это рекорд?
– Это нормально.
– Как вы подходите к подбору спикеров, чтобы их выступления были глубокими?
– Во-первых, мы сначала определяем ключевые темы, которые хотим обсудить. В этом году мы подняли, к примеру, тему «Создание программы развития молочного животноводства Казахстана, Узбекистана и Кыргызстана». В России уже что-то реализовано, она в этом плане впереди. Но не вся Россия. Мы как раз пригласили заместителя председателя правительства Удмуртии Ольгу Абрамову, которая создала мощную базу для развития животноводства в регионе. Во-вторых, мы открыты для любых докладов.
Мы всем участникам говорим: «Хотите выступить с докладами? На сайте есть кнопка регистрации, давайте будем обсуждать». И, в принципе, мы редко отказываем. Просто ставим свои условия: не должно быть рекламы, докладчик должен быть в теме, он должен быть интересным. Благодаря этому мы получаем новых спикеров. Я считаю, что мы очень сильно развили тему деловой программы. Если в 2019 году, когда мы проводили Олимпиаду в Санкт-Петербурге, у нас не было жесткого подхода к спикерам, то с 2021 года мы изменили подход к спикерам и подход к формированию программы. Например, мы внимательно изучаем и даже редактируем презентации спикеров.
Постоянные участники привезли с собой спортивную одежду, ведь это Олимпиада
– Молочная Олимпиада – это не только дискуссионная площадка, но и площадка, где заключаются какие-то договоры? Было ли на этом мероприятии что-то такое?
– Я узнаю об этом через полгода точно, потому что люди, которые приезжают на Олимпиаду, они приезжают работать. Очень многие, я просто реально знаю случаи, благодаря Олимпиаде заключили крупные и не очень крупные контракты. Это очень важно, что люди приезжают в общем-то зарабатывать деньги и подискутировать.
– Следующая Олимпиада пройдет в Турции, в Анкаре?
– Да. Турция – мост между Востоком и Западом. Она имеет большое влияние и перспективы развития в Центральной Азии. Мы видим большое влияние Турции, допустим, в Казахстане. Я не про политическое влияние, а влияние на рынке пищевых продуктов. Если раньше я, как алмаатинец, мог сказать, что 30 лет назад на каждом углу в Алматы была шашлычная, то сейчас повсюду донерные. Город без донеров теперь невозможно представить. Это влияние мощной турецкой индустрии. Плюс ко всему Турция является площадкой для параллельного импорта в Россию.
– Вы готовы подыгрывать России в части обхода санкций через параллельный импорт?
– Нет-нет. Мы ничего этого не делаем. Мы просто понимаем, что это рынок и есть среда, действительность, вот она сейчас такая. И, соответственно, понимаем, что эта страна сейчас является важной с точки зрения поставок санкционных товаров РФ. Вот и все. Понятно, что люди сами будут разбираться между собой.
– Вы уже готовитесь к изучению турецкой ментальности, деловым отношениям, ведь это тоже особенная страна, как Узбекистан?
– Естественно, у нас есть рекламодатели, турецкие партнеры, поэтому, как только начнем подготовку к Молочной Олимпиаде, все узнаем.
